Парашютист Роман Аникин: «Нужно научиться контролировать свой страх»

Парашютист Роман Аникин: «Нужно научиться контролировать свой страх»

В свежем номере «Домашней газеты» от 25 сентября вышло интервью с двукратным обладателем рекордов России и Европы по купольной акробатике Романом Аникиным.

Кто же из нас не мечтает летать как птица?! Разумеется, нам очень хочется парить в небе, любуясь землей с высоты птичьего полета, касаясь руками облаков. И речь идет вовсе не о банальном сидении в кресле авиалайнера. Казалось бы, с тех пор, как русский инженер Котельников изобрел парашют, такая возможность есть у любого желающего. Так что же нас останавливает? Ну конечно же, боязнь высоты и страх разбиться. Однако есть люди, сумевшие эти страхи перебороть, наслаждающиеся свободным полетом и заодно прославляющие омский парашютный спорт не только в нашей стране, но и в мире. Алексей Одариев побеседовал с двукратным обладателем рекордов России и Европы по купольной акробатике Романом Аникиным.

– Роман, какая обычно у людей, которые приходят к вам в клуб, мотивация для прыжков с парашютом?

– По­-разному. Подавляющее большинство тех, кто приходит к нам впервые, просто хотят получить ударный заряд адреналина. Как правило, это молодежь, которая перепробовала уже разные виды экстремального отдыха, и вот теперь решила пощекотать себе нервы, прыгнув с парашютом. Ну а другие просто хотят доказать и себе, и окружающим, что им «не слабо». Важно то, что многие люди, один раз испытав на себе этот ни с чем не сравнимый опыт, влюбляются в прыжки с парашютом и после этого приходят к нам снова и снова. Тех же, кто пришел специально для того, чтобы заниматься именно парашютным спортом, – единицы.

– А что мотивировало лично вас, когда вы решили первый раз прыгнуть с парашютом?

– Желание осуществить свою детскую мечту. Очень долгие годы что­то мне мешало, постоянно что­то не срасталось. И вот решил – хватит откладывать. Или сейчас, или никогда! Шел в аэроклуб не для того, чтобы прыгнуть один раз – и на этом все, а именно с целью сделать это своим постоянным занятием. Поначалу думал, буду прыгать раз в месяц. Да куда там! Прыгнул первый раз, еле дождался следующей недели и опять побежал на аэродром! (Улыбается.) Вот с тех пор так и не могу остановиться.

– Расскажите про свой первый прыжок. Вы хорошо помните те ощущения?

– Странное дело – тут помню, тут не помню! (Смеется.) Это было 2 мая 2014 года в городе Ишиме Тюменской области. Прекрасно помню все, что предшествовало самому прыжку, свои чувства, мысли, что я говорил. А вот только впервые в жизни шагнул в открытый люк летящего в высоте самолета, и как отрезало: совершенно не осталось никаких визуальных воспоминаний от полета, от видов с высоты, от приближающейся земли. Долго думал: «Как же так?!» А потом, разговаривая с товарищами по увлечению, узнал, что это очень распространенное явление. Многие совсем не помнят зрительно свой первый прыжок. Я думаю, что это какой­то защитный механизм нашей психики, который включается в момент сильного стресса.

– Бояться высоты – это естественно для человека. Как же побороть то, что заложено в нас самой природой?

– Тут у каждого все индивидуально. Меня, например, еще в раннем детстве учили: «Иди туда, где страшно, и посмотри на то, чего боишься». Кстати, некоторые люди приходят совершить свой первый прыжок именно потому, что хотят победить свой страх высоты.

– Со временем страх проходит?

– Полностью – нет, никогда. Более того, в каком­то плане он с опытом становится только сильнее. Когда ты прыгаешь первый раз, ты понятия не имеешь, что тебя ждет. Ну а бояться того, о чем даже не догадываешься, нельзя. А вот потом ты уже знаешь обо всех нюансах и «подводных камнях», знаешь, чем грозит тебе неправильное выполнение того или иного элемента. В каком­то смысле это даже страшнее. Вот только со временем ты учишься этот страх контролировать, не даешь ему взять верх и превратиться в панику, в животный ужас.

– А как часто бывает, что человека в последнюю секунду перед прыжком охватывает паника и он отказывается прыгать?

– Не сказать, чтобы очень уж часто, но бывает. Я видел подобное своими глазами не раз и не два. В тот момент, когда уже надо шагнуть в открытый люк, у человека от ужаса вдруг отказывают ноги, он садиться на пол и не может сделать ни шагу. Интересно, что, как правило, это происходит с теми, кто перед посадкой в самолет демонстрировал наибольшую браваду, вел себя слишком уж весело и энергично.

– На ум приходят строки из песни Владимира Высоцкого про прыжок с парашютом: «Мне инструктор помог, и коленом пинок, перейти этой слабости грань». Это правда, что испугавшегося человека силой выталкивают из самолета?

Может быть, в армии, действительно, так и поступают, не готов утверждать. Но мы¬то – не в армии. Если человек в последний момент передумал прыгать, никто не станет его неволить. Зачем?! Чтобы у него от паники во время падения случился сердечный приступ?! Может быть, подойдя к краю открытого люка и заглянув в пустоту, он поймет, что это – не его, и больше не придет к нам. А может быть, отважится прыгнуть в следующий раз. Я лично знаю одну девушку, которая решилась лишь с третьей попытки.

– Зачастую люди боятся, что парашют «даст осечку» и не раскроется. Обоснован ли этот страх?

– Начинающие любители прыгают с современным десантным парашютом, и вероятность того, что он не раскроется, практически равна нулю. Но, на крайний случай, есть еще и запасной парашют. У спортивных парашютов специфика немного другая, но опытные парашютисты, прошедшие серьезную подготовку, знают, как справиться с любой нештатной ситуацией. Все это по многу раз отрабатывается на земле и объясняется на инструктажах.

– Сколько времени при прыжке с парашютом длится собственно свободное падение?

– Все зависит от высоты, с которой прыгаете, уровня подготовки и от задачи, которую вы перед собой ставите. С тысячи двухсот метров время свободного падения может доходить до 10¬15 секунд. Чем опытнее парашютист, тем это время больше. При прыжке с высоты четыре тысячи метров время свободного падения может составить максимум минуту. Ну а дальше – уже контролируемый спуск на парашюте.

– Какие при этом ощущения?

– В первый раз ты просто падаешь камнем. В этот момент ощущение, что у тебя нет опоры. Очень хочется ее обрести, взяться за что­нибудь, ты инстинктивно цепляешься пальцами за воздух в неосознанной попытке ухватиться. Со временем ты уже учишься парить на восходящих воздушных потоках, передвигаться в любую сторону, выполнять различные фигуры, лежа на воздухе, – спирали, сальто и так далее. Ну а в купольной акробатике, которой мы занимаемся, свободное падение длится пару – тройку секунд. Нам ведь главное – успеть составить в воздухе сложные фигуры, дорого каждое мгновение, поэтому парашюты мы раскрываем почти сразу, как только покидаем борт. А вот в групповой акробатике фигуры, наоборот, строят в свободном падении, и они­то как раз не раскрывают купола как можно дольше. А есть еще в парашютном спорте дисциплины, в которых соревнуются на скорость или дальность полета. Там свои нюансы.

– Некоторые люди вообще считают, что прыжки с парашютом это такое же развлечение, как, скажем, прыжки с тарзанкой, и считать это отдельным видом спорта не стоит. Можете их переубедить?

– Вы правы, такая точка зрения широко распространена. Да, если ты, пройдя небольшой инструктаж, прыгаешь, скажем, раз в месяц, то спортом это не назовешь. Но есть и совсем другой уровень. Например, на соревнованиях мы совершаем в среднем по семь прыжков в день! И при этом, в паузах между прыжками, еще и сами себе укладываем парашюты. Все это требует определенного уровня мастерства и неплохой физической подготовки. Вот это уже – самый настоящий парашютный спорт, и звания в нем присваивают как в любом другом виде, вплоть до МСМК и ЗМС.

– Вы – рекордсмен России и Европы в купольной акробатике. Расскажите подробнее про установленные вами рекорды.

– Ежегодно группа увлеченных этим видом спорта россиян собирается вместе, как правило, или в подмосковной Коломне, или в местечке Крутицы Рязанской области. Это такой клуб друзей по интересам. И вот начинаем готовиться к рекорду. Сначала в рамках учебно¬тренировочного сбора проводим так называемую напрыжку. То есть многократно отрабатываем все фигуры, построения. Ну и потом, в согласованный со всеми день, собираемся все вместе и устанавливаем рекорд.

Парашютист Роман Аникин: «Нужно научиться контролировать свой страх»

– Что он собой представляет?

– В прошлом году мы установили рекорд по числу парашютистов в купольной формации «Ромб» – 28 спортсменов. А если вместе с оператором, который фиксировал наш рекорд на камеру, – 29. Как только о произошедшем узнали наши коллеги в Европе, они сразу же наш рекорд переписали. У них в аналогичном построении участвовало уже 30 человек. В нашем виде спорта, как, наверное, и во всех остальных, конкуренция очень острая, и к успехам друг друга мы относимся весьма ревностно. (Улыбается.)

– Чем же россияне ответили своим европейским конкурентам?

– Ответили мы им не числом, а умением. В этом году мы установили рекорд уже не по массовости, а по сложности. На сей раз в нашем «Ромбе» был лишь 21 парашютист, но зато сорок процентов всей фигуры по ходу ее выполнения перестраивались. То есть парашютисты отходили, менялись местами, опять сходились. Этот рекорд официально зарегистрирован FAI (от Fеdеration Aеronautique Internationale – Международная авиационная федерация).

– Какие есть ограничения для тех, кто решил совершить свой первый в жизни прыжок?

– Самостоятельно прыгать с парашютом можно лишь по достижении четырнадцати лет. При этом необходимо личное присутствие родителей. Верхнего ограничения по возрасту нет. У нас приходила и прыгала женщина, которой на тот момент было 62 года, ну а при прыжке в тандеме с парашютистом¬инструктором возраст и вовсе не имеет значения. Что касается веса, то он должен быть не меньше 45 килограммов и желательно не больше 85. Но тут тоже есть нюансы. Что это за вес? Последствие малоподвижного образа жизни или, наоборот, пусть и больше центнера, но мышечной массы? Например, я, на момент своего первого прыжка, весил 107 килограммов.

– Я помню, в моем советском детстве чуть ли не в каждом городском парке отдыха обязательно была парашютная вышка, а сдача норм ГТО предусматривала совершение парашютных прыжков. Сейчас увлечение прыжками с парашютом не столь массовое?

– Далеко не столь массовое. Сегодня в Омской области тех, кто прыгает с парашютом на регулярной основе, а не от случая к случаю, всего лишь несколько десятков человек. Настоящих спортсменов среди них еще меньше. Работаем, стараемся изменить ситуацию, хотим, чтобы на крупных стартах наш регион представляло не два – три человека, а хотя бы две – три команды. Вроде бы в последнее время наметились позитивные сдвиги.

– Если говорить о массовости, не могу не спросить: сколько стоит все это удовольствие? Каждый ли может его себе позволить?

– Если вы просто пришли прыгнуть с парашютом, испытать на себе эти непередаваемые ощущения, это стоит четыре тысячи четыреста рублей. С какой частотой вы будете прыгать в дальнейшем, решать только вам. А вот если вы дорастете до того, чтобы стать спортсменом­парашютистом, готовьтесь раскошелиться посерьезнее: новый комплект парашютного оборудования отечественного производства стоит до трехсот тысяч рублей. Бывший в употреблении, конечно, можно сторговать гораздо дешевле.

– Наверняка у парашютистов есть свои приметы и традиции?

– У людей, которые каким­либо образом связаны с авиацией, не в чести слово «последний». Мы предпочитаем «крайний». И еще – пилоты очень не любят, когда их фотографируют перед взлетом. Что касается парашютистов, то у каждого из нас есть свои приметы, ритуалы, талисманы. Вот только никто не будет вам о них рассказывать – это глубоко личное. Ну а обычаи… Расскажу вам о таком: если у спортсмена не раскрылся основной парашют, и он приземлился на запасном, он обязательно накрывает своим друзьям «поляну». Спиртное совсем не обязательно, достаточно мороженого и газировки. Ну, можно бутылочку шампанского. Главное – отпраздновать это событие. Ведь это же самый настоящий второй день рождения!

Алексей Одариев

Источник